ЧТО БАНК В ГРЯДУЩЕМ НАМ ГОТОВИТ

В общем, он лопнул…

– Татфондбанк приостановил расчетно-кассовое обслуживание клиентов. Чем является это событие для банковской России.

– Достаточно неприятным, но, в принципе, не катастрофичным событием. За последние три года по России лопнуло несколько крупных банков, в том числе Мастер-банк, Инвестбанк, Пробизнесбанк. В Татарстане этого не заметили, а тут ситуация воспринимается как сверхЧП, так как речь идет о местном игроке. Другое дело, что Татфондбанк – это потенциально самая большая «дыра» в новейшей банковской истории страны. Были дыры в 120, 180 миллиардов. «Дыру» в Татфондбанке могут оценить выше.

– То есть банковский кризис продолжается?

– Почему кризис? В ЦБ говорят об «оздоровлении» банковского рынка. В банковских кругах - о «зачистке» банковского сектора. В этом смысле история с Татфондбанком показательна. Она завершает репутацию Татарстана как неприкасаемого для ЦБ региона. Первой ласточкой здесь стало известие о санации банка «БТА Казань», переделанного в Тимер-банк. Потом был отзыв лицензии у «Камского горизонта». И вот теперь третий «снаряд» по так называемой «неприкасаемости» банковской системы республики, угодивший в совсем уж крупную цель. Это, кстати, первый случай в России, когда на санацию идет банк, который сам является санатором. Татфондбанк санирует Тимер-банк.

Банкротить этот банк однозначно не будут. Агентство по страхованию вкладов просто не выдержит обусловленных этим решением нагрузок. Остается санация. Задача непростая, потому что в России мало игроков, способных переварить такую «добычу». А те, кто способны, уже что-то санируют. Вариант с «Ак Барсом» отпадает, потому что это игроки примерно одинаковой весовой категории. На мой взгляд, «Ак Барсу» невыгодно сейчас, в сложное экономическое время, отягощать себя таким «грузом».

– Вкладчикам есть основания беспокоиться по поводу своих вкладов?

– Я бы на их месте не стал излишне беспокоиться. От того, что ты стоишь у банкомата, стучишь по нему и ругаешься, банкомат тебе деньги не выдаст. Беспокоиться есть смысл тем, у кого на вкладах больше миллиона четыреста тысяч рублей. Это лимит полного возмещения для АСВ. По статистике, вкладов выше этой планки в России – абсолютное меньшинство. Если банк обанкротят, то все, у кого вклады в сумме до 1,4 млн. рублей, получат возмещение.

Если же банк санируют, то все вклады снова начнут обслуживаться и через 2 - 3 месяца люди забудут об этой истории. С выплатой процентов по кредитам тоже проблем не будет. В России было много санаций, процедура отточена. А то мало ли что вообразят проблемные заемщики. Вкладчикам не стоит волноваться, а заемщикам - не стоит радоваться.

Не надо заговаривать

– Ян, ваш прогноз относительно продления программы госсубсидирования ипотечной ставки?

– Общее настроение власти и финансовых кругов такое, что программу ликвидировать нехорошо. Программа удачная. От нее много пользы для экономики. Эта программа выгодна всем: и тем, кто берет ипотеку, и банкам, и государству. Оно с ее помощью косвенно субсидирует разные индустрии, прежде всего строительную, и имеет с них налоги. Стопроцентной уверенности в том, что программу продлят - нет, но все идет к тому.

– Житейский вопрос. Оформление страховки при взятии ипотеки обязательно?

– Я горячий противник критики банков за то, что они заставляют людей страховаться по ипотеке. Объясню свою позицию на пальцах. Одно дело условный Ваня у условного Пети три тысячи в долг попросит и совсем другое – триста тысяч. Во втором случае Ваня захочет для себя каких-то гарантий. А вдруг Петя в аварию попадет… С кого тогда долг требовать?! Также и с ипотекой – слишком высоки суммы и риски. Поэтому требование убрать страховку по ипотечным кредитам - популистское и попросту жлобское.

– Весной в СМИ циркулировали слухи о намерении банков добиться запрета на досрочное погашение кредитов…

– Это бред, противоречащий финансовой логике. У банков нет какой-то особой заинтересованности в подобном подходе.

– У вас нет ощущения, что громкая пиар-компания по выбору символов новых купюр номиналом 200 и 2000 рублей маскировала намерение государства включить печатный станок?

– У любого центробанка любой страны есть определенные формулы, по которым он мониторит обращение наличных денег. Какие возникают вопросы при разменах, какого номинала не хватает и прочее. И каждый из нас, если перестанет верить в теорию заговора, задумается над тем, что да, действительно, неудобно покупать товар за тысячу двести, разменивая пятитысячную купюру. Или товар за двести, разменивая пятьсот. Нужны купюры, которые бы ликвидировали дефицит сдачи. Я не вижу в этом скрытой эмиссии. Нынешняя команда ЦБ – жесткие монетаристы. Замещение денежной массы происходит постоянно. Просто в программу выпуска на фабрике госзнака введут новые факторы.

Русская хотелка

– Как выглядит ситуация с перекредитованностью российских граждан в свете действия закона о банкротстве физических лиц?

– Я сам был горячим поклонником этого закона, наша ассоциация активно участвовала в его разработке, но, надо признать: хотели как лучше, а получилось как всегда. Главный изъян закона в том, что процедура банкротства обходится должникам в 150 - 200 тысяч. Для многих из них это неподъемная сумма. Сейчас готовится пакет поправок. Если упрощать, то при определенных размерах долга (до полумиллиона, к примеру) людям дадут право проходить процедуру банкротства без оплаты услуг управляющего.

Любой мало-мальский грамотный финансовый аналитик, считающий тезис о перекредитованности наших граждан ерундой, сошлется на опыт США и Европы. Мол, там средняя нагрузка на домохозяйства намного больше. «Какая там перекредитованность?! Мы недокредитованы», - заключит аналитик и формально будет прав. Я считаю иначе и вот почему. В России кредитование безответственное. Наши люди реализуют за счет кредитов свои «хотелки». Они зарабатывают тридцать тысяч в месяц, а хотят отдыхать на уровне тех, кто зарабатывает сто, и берут кредит на отдых. В стране царит безумный культ вещей. Машина для большинства россиян – это не просто транспорт, а вторичный половой признак. Другими словами, кредитные процессы у нас инфантильные. Мы берем кредиты, не считая доходы и высокопарно называя свои мещанские «хотелки» мечтами.

– Хоть какие-то улучшения в этом вопросе наблюдаются?

– Только одно – люди стали меньше брать кредиты. С экономической точки зрения, это плохо, с социальной – хорошо. В Советском Союзе мы все жили по принципу «Что потопали, то и полопали», а потом слишком перегнули палку в другую сторону. Стали жить в кредит, не соизмеряя «хотелки» и ресурсы. Теперь наступает просветление. Весьма болезненное, – в стране даже случаются кредитные суициды, - но тем не менее. Это как холодный душ – с непривычки неприятно, но полезно.

– У меня впечатление, что государство само подталкивает граждан брать кредит. Возьмите программу аварийного жилья…

– В случае с ипотечным рынком я считаю, что здесь кредитование здоровое. Человек приобретает не вещь, а актив. Квартира не обесценивается со временем как телефон (уронили, разбили - и нет его) или машина (авария - и все). Квартиру можно сдавать в аренду и получать с этого доход. Она может стать чуть-чуть дешевле, чуть-чуть дороже за счет конъюнктуры рынка, но в целом этот актив не амортизируется.

– В 2017 году вы советуете тем, у кого есть такая потребность, брать ипотечный кредит?

– Да, но при одном жестком условии. Если 30% доходов семьи хватает на ежемесячный платеж – берите. Если больше, повремените. Не самый удачный год наступает для такого рода мероприятий...

– То есть год будет труднее 2016-го?

– Думаю, да. Если трампономика – предвыборные обещания Трампа в сфере экономики – реализуется так, как она была заявлена хотя бы процентов на семьдесят, усилится отток капиталов. Для России это вообще хроническая болезнь, а тут она резко обострится. И не надо верить дурацким оптимистичным новостям и прогнозам типа «Ой, нефть подорожает». Само по себе большой минус, что мы так сильно завязаны на нефть.

Многое в следующем году зависит от налоговой политики государства. Есть опасения, что усилится фискальный тренд. Государство судорожно ищет новые источники дохода и обкладывает все и вся дополнительными сборами. Последствия не трудно спрогнозировать. К примеру, хотят увеличить стоимость парковки. Руководители предприятий от машины не откажутся, а вычтут новые издержки из потенциальных премий – своих собственных и своих подчиненных. А те в свою очередь сэкономят на одежде, питании… У нас любят рассуждать об ОПЕК, каких-то Ротшильдах, а на самом деле в экономике действуют простые и понятные экономические цепочки.

 Алексей Егоров