Жанна Агалакова: Спрашиваю у американцев: «Я из России. Вам страшно?»

Успела ли я выучить татарские слова? Чак-чак

Уже третий год подряд Жанна Агалакова выбирает Россию для путешествий с семьей. В этом году она остановила свой выбор на селе Териберка в Мурманской области, где снимался фильм «Левиафан», и Татарстане. Уже с первых минут пребывания в Казани, которую Агалакова назвала туристической Меккой, журналист влюбилась в город и охала от восхищения.

«Для меня Казань и Татарстан были приятным удивлением. Хотим, чтобы дочь увидела Россию. У нее не было возможности видеть и чувствовать, что такое Россия», — признается она. В столице Татрстана Агалаковой подарили книгу «Зулейха открывает глаза» казанского автора Яхиной, за чтением которой она намерена коротать время ближайшего отпуска на море.

«Успела ли я выучить татарские слова? Чак-чак», — смеется Агалакова и рассказывает любопытную историю. — В Мурманске мы неожиданно встретили итальянца, который решил пересечь всю Россию. Он оказался вегетарианцем и не знал, что есть. В магазине единственным подходящим ему продуктом оказался чак-чак. Он целый день жил на этом чак-чаке — так он ему понравился».

Агалакова намерена продолжить путешествия с семьей по России. В планах на ближайшие годы — Якутия, потрясающий Север страны, Байкал, микрорайон Крутые ключи в Самаре.

«Мне всегда хотелось путешествовать. Вы, наверное, тоже в детстве зависали на уроках географии перед картой. Для меня существует некий магнетизм — я просто впадаю в ступор, когда вижу карту. Мне хочется съездить везде. И часть детских мечт я осуществила, побывав в разных местах. Но много еще осталось чего посмотреть, — признается она. — Другие мои мечты тоже реализуются — я стараюсь быть счастливой каждый день».

Даже операторы читали газеты во время эфира

Агалакова признается, что она в жизни и на экране — это два разных человека. И действительно, во время встречи со студентами она говорила довольно мягко и негромко, в отличие от телевизионной декламации.

В тележурналистику Агалакова попала окольными путями — провалив вступительные экзамены на филологическом факультете ЛГУ, она поступила на газетное отделение журфака МГУ.

«Мне всегда хотелось работать на телевидении, даже снилось, как я монтирую. Но не хватило смелости заявить при поступлении, что я хотела бы учиться на телевизионном отделении. Поэтому если у вас есть мечта — не храните ее за пазухой, а пытайтесь осуществить, — обратилась она к студентам КФУ.

— Но не нужно думать, что мы делаем искусство — это ремесло, которому можно научиться».

На телевидение Агалакова попала благодаря мужу, который призвал ее реализовать свою мечту. Две первые 10-минутные программы ее авторства была про ядерное топливо — их она сделала после просиживания нескольких суток в библиотеке. Жанну сразу же заметил «гуру отечественного телевидения» Игорь Кириллов. Он и предложил ей попробовать себя в новом качестве телеведущей.

Агалакова успела поработать телеведущей и на «НТВ», и на «Первом канале», но в 2005 году ей захотелось пойти в поле. И она попросила руководство «Первого канала» отправить ее в парижский корпункт, хотя на тот момент не владела французским языком. «В студии мне уже стало скучно — почти одинаковые новости. Даже операторы читали газеты во время эфира.

Ты говоришь о чем-то важном, вся на нервах, а человек за камерой спокойно читает свою газету, переводя иногда планы», — рассказывает она.

Но все поправимо, и сейчас в арсенале тележурналиста — английский, испанский, французский и итальянский языки. А дочь Агалаковой помимо всего прочего изучает китайский.

После 7 лет работы в Париже, «Первый канал» предложил Агалаковой переместиться в США — с 2013 года она возглавляет корпункт в Нью-Йорке.

Спрашиваю у американцев «Я из России. Вам страшно?»

По признанию Агалаковой, непростые отношения России и США, безусловно, сказываются на ее работе. «В 2014 году, когда были наложены санкции, это сразу стало ощутимо, — признается она. — Осенью 2014 года я делала сюжет о долгожителях. Я знала, что в мэрии Нью-Йорка есть отдел по работе с пожилыми людьми, я с ними списалась. Получила положительный ответ. Только мне было сказано, что им нужно поставить в известность службу связей с общественностью. После этого все исчезли. Это был пустяк, мелочь, общечеловеческая тема, которая не затрагивала политику или деликатные моменты в отношении двух стран. Обычный вопрос: «Что вы делаете с пожилыми людьми, как сделать эту среду более удобной?». Но они мне не ответили. Что уж говорить о других темах? Безусловно, стало работать гораздо сложнее».

При этом осложнение отношений между двумя странами никак не отразилось на частном уровне.

«Когда американцы слышат мой акцент, то всегда спрашивают, откуда я. Говорю: «Я из России. Вам страшно?». Они отвечают, что нет. Никто никогда не ответил, что им страшно, они говорят: «Мы вас любим», — признается Агалакова.

В американках ей нравится оптимизм и как мантра произносимые условности о самочувствии. «Но когда ты повторяешь их сто раз в день, ты начинаешь чувствовать, что все хорошо. Потому что ты всем говорить, что все хорошо. И это действительно работает», — отмечает она. Но по стилю быть похожей на американок Агалакова не хочет и даже шутит, что муж предлагал законодательно запретить им ношение леггинсов. Сам Нью-Йорк Агалакова пока не полюбила, как Париж, о котором написала книгу.

Часто лексика замещает факты — это недопустимо

По мнению гостьи, язык вражды сейчас присутствует в телеэфире. «Большую часть времени я нахожусь в США, так что не все телеканалы мне недоступны. Не могу сказать обо всех, но язык вражды присутствует. На мой взгляд, очень сильно. И лексика поменялась, к сожалению. Часто лексика замещает факты.

Когда не хватает фактов, то люди в телевизоре окрашивают это эмоционально. На мой взгляд, в журналистике это недопустимо, — подчеркивает она.

— И интонации очень поменялись. Некоторых коллег с телеканала «Россия» я просто не могу слышать. Мне кажется, что так нельзя разговаривать со зрителем».

Агалакова признается, что приходится работать с оглядкой на позицию России в отношении США. «Я работаю на федеральном канале, и это государственный рупор. Это не мой орган печати. Я выражаю не свою позицию, в моих материалах выражается позиция Первого канала, — говорит она. — Случается, что я не согласна с тем, как я должна освещать события в США. Тогда я прибегаю к богатству русского языка и подбираю лексику, за которую будет меньше стыдно. Я с большой неохотой делаю такую работу. Но если уж я работаю на этом канале, то соблюдаю корпоративную культуру — это условия профессии. Если вы работаете на вашего работодателя, то принимаете правила игры, даже если с чем-то не согласны».

По мнению Агалаковой, сейчас не так много свободных мест в независимой российской журналистике. «Я не думаю, что всем скопом надо бросить федеральные каналы и метнуться в независимую журналистику. Всем не хватит мест и это просто невозможно. Лучше хорошо делать свою работу там, где ты есть — и я стараюсь делать ее хорошо. Хотя понимаю, что есть очень много компромиссов. Но лучше их буду делать я. Чем кто-то бескомпромиссный и бездумный будет на моем месте», — рассуждает она.

Когда тема сюжета не спущена сверху, Агалакова отдает предпочтение «мягкому кончику» — легкому развлекательному сюжету, который идет в конце выпуска. Она ищет темы, которые помогли бы ее соотечественникам увидеть у соседей что-то хорошее и по возможности перенять эту положительную практику. «Миссия журналиста, кроме того, чтобы информировать, еще и искать хорошее, а потом рассказывать о нем», — отмечает она.

В свободное от работы время Агалакова помимо путешествий любит кино, с удовольствием смотрит «Звездные войны» и «Аватар», авторское кино Белы Тарра, документальные фильмы, обожает свою кошку.

Кристина  Иванова