Олег Ивенко о роли Рудольфа Нуриева в «Белом вороне»: «Такой шанс выпадает лишь раз в жизни»

Главную роль в картине сыграл премьер труппы Татарского театра оперы и балета имени Джалиля Олег Ивенко. В интервью порталу «Вверх» сразу после возвращения с кинофестиваля в Теллуриде танцовщик, заслуженный артист Татарстана, лауреат международных конкурсов, актер, художественный руководитель фестиваля современного танца #StagePlatforma Олег Ивенко рассказал о совместной работе с Файнсом и Чулпан Хаматовой, качествах Нуриева, которые он обнаружил в себе, и будущей актерской карьере.

Фильм The White Crow «Белый ворон» (название фильма происходит от прозвища Нуриева, которое было дано ему в детстве, ведь будущий танцор был весьма худым) был представлен на престижном Международном независимом кинофестивале в Теллуриде (штат Колорадо), который проходил с 31 августа по 3 сентября. Это биографическая драма о советском артисте балета Рудольфе Нуриеве, который предпочел жизнь в Европе, попросив политического убежища во время гастролей в Париже.

В картине помимо Олега Ивенко снялись также Чулпан Хаматова, Сергей Полунин и дважды номинант на «Оскар» Рэйф Файнс (для себя он выбрал роль Александра Пушкина, бывшей звезды Кировского балета и наставника Нуриева в Ленинградском хореографическом училище). В основу сценария легли воспоминания британской балерины и журналистки Джули Каваны «Жизнь Рудольфа Нуриева». Как анонсировал режиссер Рэйф Файнс, «это зарисовка о студенческой жизни Нуриева в Ленинграде, в фильме будут показаны эпизоды из детства Рудольфа в Уфе, а также время, проведенное им в Париже в самом начале - после того, как в 1961 году Нуриев отказался возвращаться в Советский Союз, попросив политического убежища». Следующий крупный показ состоится 18 октября - картину «Белый ворон» покажут на Международном кинофестивале в Лондоне.

Наше интервью с премьером проходило в его гримерке в театре оперы и балета. Повсюду – балетки различных цветов на все случая жизни, элементы костюмов, подарки от поклонников (в том числе, статуэтки Шурале) и несколько книг. Одна из них явно неслучайна и называется «Рудольф Нуриев в Казани».

- Рудольф Нуриев был вашим кумиром с детства?

- Можно сказать, на его творчестве и на творчестве Михаила Барышникова я вырос. А сейчас Барышников очень поддерживает наш фильм «Белый ворон». Он был очень впечатлен работой, игрой, самой постановкой танцев в картине. Мы с ним советовались, давали на просмотр видео, потому что Барышников входил в ближайшее окружение Нуреева и стал неотъемлемой частью нашей киноработы.

Кумир – опасная вещь. У тебя просто должны быть люди, на которых ты можешь равняться. Рудольф Нуриев - человек, на которого я равнялся в профессиональном плане. Жажда танца перекрывала его физические ограничения.

Его бешеная энергетика просто убивала всех наповал. Он мог раскрыть персонаж, передать основной смысл зрителю.

- «Белый ворон» будет чисто фестивальным кино или выйдет в широкий прокат?

- Обязательно выйдет. Я думаю, скорее всего, в начале 2019 года. Россия пока не купила права на прокат, а остальной мир уже активно покупает – Америка, Лондон, Япония.

- Примите поздравления с фестивальной премьерой «Белого ворона». Сколько раз в итоге показали картину в Теллуриде и на какую аудиторию?

- В течение четырех дней показы шли по несколько раз в день. И каждый раз мы представляли наш фильм зрителям, критикам, прессе, актерам, продюсерам, режиссерам. Фестиваль в Теллуриде – один из самых престижных в киномире. Любопытно, что там нет какого-то строгого дресс-кода. На фестиваль можно было приходить в джинсах и свитере.

Николь Кидман ходила в свитере, Хью Джекман сделал такой же выбор в одежде. Мэттью Макконахи пришел в рубашке и кепке, кедах. Я лишь один раз надел классический костюм на последнее в рамках фестиваля представление фильма на 700 зрителей, после которого мне задавали вопросы.

- Как вы себя ощущали на первом фестивальном показе?

- Я так волновался, будто играл все заново. Еще я переживал, потому что до этого не видел финальную версию фильма. Мы отсняли очень много материала, в итоге около 30 минут не вошли в фильм (до этого продолжительность была 2 часа 20 минут).

Когда я впервые смотрел фильм на фестивале, я нервничал, у меня потели ладони, я сопереживал герою в лице себя. Во время просмотра я замечал в самом себе развитие на экране, которое я прошел как актер с начала и до конца съемок. Когда я только начинал сниматься, не всегда понимал, как правильно вести себя перед камерой, а к концу съемок разошелся, знал, что и как лучше сделать, и я порадовался тому, что мне это было заметно.

Актерская раскрепощенность, к которой я пришел, для меня была видна. Рэйф сказал, что даже специалисты заметили рост в моей актерской игре в процессе монтажа и насколько я поменялся за четыре месяца со старта до конца съемок.

- А вы себя уже чувствуете полноценным актером?

- Может быть, пока не в полной мере. Но приближаюсь к тому этапу, что актерство станет неотъемлемой частью моей жизни. Планы большие, но раскрывать их я пока не буду.

- Когда вы посмотрели картину, вы почувствовали, что режиссерская задумка, которая была вложена в фильм, реализована?

- Я думаю, у нас все получилось. Я надеюсь, зрители будут сопереживать герою, тому, как нелегко ему было. Мы старались показать Нуреева таким, каким он был в действительности – очень много времени он проводил на тренировках в зале, он был человеком с тяжелым характером потому, что его недооценивали окружающие. Мы старались показать на экране, почему он решил остаться во Франции, и я думаю, нам это удалось.

Я очень горд за нашу команду.

И особенно за Рэйфа. Я его называю сумасшедшим маньяком в хорошем понимании, потому что сложно представить, какой объем работы он проделывает.

Кстати, уже в середине сентября у него будет театральная премьера в Лондоне постановки «Антоний и Клеопатра». Я очень хотел приехать поддержать его, но в связи с визовыми вопросами, к сожалению, не получается.

- Какая реакция на фильм раздавалась со стороны зрителей и критиков? Некоторые американские издания превозносили вашу работу, однако указывали, что повествование получилось несколько разрозненным…

- Никогда нет единого мнения. Кому-то наш фильм очень понравился. Кто-то, видимо, ожидал увидеть блокбастер, в котором я взорву автомобиль и возьму автомат в руки.

Возможно, кто-то ожидал от исполнителя роли Нуриева чего-то более экстравагантного, взрывного. Но кому-то понравилось, как мы интерпретировали героя.

Многим людям понравился сценарий и сама задумка. Рэйф проделал действительно большую работу, чтобы фильм состоялся. Он старался показать и детство Нуриева, и как он учился, и самое начало его карьеры, и Париж.

А вообще, на показе нашего фильма зрители часто смеялись. Но не уверен, что в России правильно воспримут такого рода юмор. В России юмор часто заключается в стебе, а на западе юмор – это просто неожиданный конец истории. Тем не менее, я очень надеюсь, что в России купят наш фильм. Рэйф так любит все русское, прекрасно говорит на русском, с таким воодушевлением работал над картиной, чтобы она понравилась зрителю.

- Какое у вас отношение к критике?

- Сложное. По мне, критика нужна для того, чтобы человек, которого ты критикуешь, рос в профессиональном плане, а не чтобы его опустить. Критика создана, чтобы вдохновлять и мотивировать на большую работу. А если критик тебя «топит» раз за разом, ты просто перестанешь его читать.

А читать критику очень важно. Но, к сожалению, очень малый процент критиков пишет что-то положительное.

- Как вы готовились к съемкам фильма?

- Моя подготовка шла год-полтора. Я брал уроки актерского мастерства, Рэйф учил меня актерской игре. У нас с ним немало совместных сцен, и мы много репетировали, играя. Мы постоянно работали над текстом, буквально спали с этим текстом. Вы представьте ощущения Рэйфа: «Он взял на главную роль дебютанта, не актера, а танцовщика, из какой-то неизвестной никому в том мире Казани».

Я практически с азов начал учить английский язык, потому что во-многом пришлось себя переучивать. В любом случае, в фильме «Белый ворон» у моего персонажа русский акцент, а сейчас я продолжаю работать с педагогом над тем, чтобы его убрать.

Мы с продюсером сейчас ищем англоязычного педагога, который будет заниматься со мной актерской игрой дальше.

На протяжении четырех месяцев съемок было очень тяжело поддерживать себя в хорошей балетной форме. Съемочный день длился 12 часов. Потом в 11 часов ночи нужно было ехать в зал или находить время позаниматься в трейлере, а уже в 6 утра вставать. Очень тяжело было держать себя в нужной кондиции.

- С кем вы консультировались при подготовке к фильму?

- Большую помощь оказала подруга Нуриева Клара Сент. Мы общались и с другими его друзьями, пытались узнать нюансы поведения танцовщика. Мы перечитали много книг, отсмотрели видео. Больше всего мне, конечно же, помог сам Рэйф. Он помогает мне правильно войти в киноиндустрию.

Очень важно, чтобы начинающий актер понимал, как нужно играть персонаж и какой смысл в вкладывать в свою игру. У него такая нетрадиционная игра, которая меня очень вдохновляет.

- На каком языке Рэйф Файнс общался с вами на съемочной площадке?

- На английском.

- А в чем-то вы видели проявления его любви к русской культуре?

- Он очень скучает, когда долго не бывает в России. Недавно он мне сказал, что скоро приедет в Санкт-Петербург, и хочет приехать погулять, пообщаться со своими российскими друзьями. Вы найдите еще другого голливудского актера, который будет говорить, что страшно соскучился по России.

- Какие впечатления у вас остались от совместной работы с Чулпан Хаматовой?

- Это человек с большой буквы. Я ее сейчас еще больше люблю, ценю, и счастлив, что мне удалось поработать с такой актрисой. Она мне очень помогала во всех совместных сценах, подсказывала. Одно удовольствие играть и общаться с таким человеком, многодетной мамой, благотворителем. Это очень добрая и лучезарная женщина, окружающая теплом. Она актриса большого полета.

- Вы поняли, за какие такие хорошие поступки вам прилетела птица удачи с главной ролью в клювике?

- Я всегда мечтал об этом, но никогда не думал, что сыграю в кино. Я очень благодарен судьбе, что это со мной произошло. Меня всегда привлекала актерская игра.

У меня очень развита мимика и я знал, что могу доработать необходимые качества, нужны лишь правильные люди рядом, человек, который в меня поверит. Но я работал очень много, чтобы эта сказка со мной случилась.

- Как вы попали в фильм «Белый ворон»?

- Меня нашли Алла Юрьевна Петелина и Екатерина Лобанова. Они ездили по российским театрам и просматривали танцовщиков, которые смогут сыграть роль Нуриева. В итоге кто-то им посоветовал посмотреть меня.

Мне написали в социальную сеть о кастинге, но я удалил сообщение, подумав, что это спам. Через несколько недель мне позвонила знакомая из Санкт-Петербурга, что мной все же интересуются, и так все завертелось.

Потом они приехали, что-то записали, но Рэйфу эти пробы не особо понравились. Он не был впечатлен моей первой работой. И я начал активно работать, потому что такой шанс выпадает только один раз в жизни, и нужно им воспользоваться. Каждый вечер я встречался с английским и русским педагогами, штудировал текст, работал над актерским мастерством. Потом были уже пробы на камеру, я лично познакомился с Рэйфом, и показался уже более уверенно, потому что беспрестанно работал над собой.

- Вы можете восстановить в памяти свой первый съемочный день?

- Если честно, то лучше я помню процесс подготовки к съемкам. Насколько я помню, я пришел на площадку, съел круассан и приступил к работе. Я был очень сконцентрирован и не отвлекался ни на что.

- А где проходили съемки?

- В Санкт-Петербурге, Сербии и Париже.

- Насколько участие в фильме изменило вашу и жизнь. И готовы ли вы переориентировать свою карьеру на другую профессию?

- Киномир, окружающие люди, в любом случае тебя меняют.

Балетный век короткий – до 36-37 лет, а мне сейчас 27 лет. Так что уже пора задумываться, как правильно выстроить свое будущее.

Если возникают зацепки в кино, ими глупо не воспользоваться. Посмотрим, как будет дальше. С нетерпением жду своего будущего. Мне очень интересно, что меня ждет. Это как книга, которую ты только начал читать и тебе интересно, что будет дальше.

- До участия в кино были случаи, чтобы вы просыпались в холодном поту и думали, что же делать после окончания карьеры танцовщика?

- Таких случаев не было. Но около трех лет назад я начал задумываться над тем, что балет – это еще не вся жизнь. Помимо балета должна быть личная жизнь, какие-то дополнительные интересы, возможности. До этого я жил только конкурсами и балетом.

В 2016 году я открыл авторскую школу-студию Ballet Room, где проводятся занятия для детей и взрослых по различным направлениям. Задумка состояла в создании площадки, где дети и непрофессионалы смогут получать квалифицированные знания от действующих артистов балета. Студия находится на Жуковского, 23.

Уже после съемок в фильме мы сидели с моим менеджером и обсуждали, что мне чего-то не хватает. И я хочу сделать что-то новое. И мы поняли, что Казани не хватает современной хореографии, соответствующих фестивалей. Тогда появился фестиваль современного танца #StagePlatforma.

Я рассчитываю, что уже в ноябре-декабре пройдет третий по счету фестиваль. Мы хотим заручиться поддержкой Министерства культуры Татарстана и сделать все для того, чтобы третий фестиваль прозвучал еще громче, мы намерены раз от раза повышать планку.

Планы у нас грандиозные – я хочу пригласить танцовщиков из Санкт-Петербурга, Голландии, Польши, Москвы. Актер, который планирует приехать к нам на фестиваль с мастер-классом по актерскому мастерству, известен всем.

Проект #StagePlatforma обязательно должен жить. Им мы развиваем не только молодежь, но и казанцев, которые когда-то хотели танцевать, но потом не смогли по каким-то причинам – кто-то ушел из-за травм, кто-то вплотную занялся семьей, у всех свои причины. Но мне кажется, что у нас половина населения хочет попробовать себя в каком-то творчестве, но не знает, в чем конкретно.

- В последнее время участились разговоры о необходимости установки памятника Рудольфу Нуриеву в Казани. На ваш взгляд, он нужен?

- Нужен. Это личность, которая поменяла искусство, перевернула систему. Этот человек отдал себя искусству. Несколько лет он танцевал на сцене по 310 дней в году. Это что-то невероятное. Памятник он заслуживает точно.

- Много ли вы нашли в себе общих с Нуриевым черт?

- Со временем да. Я начал находить в себе очень много общего с ним, особенно в донесении информации до зрителя. Я по-настоящему плачу на сцене. Жизнь коротка. И если не растрачивать талант, который тебе подарил Бог, беречь себя в эмоциональном плане, то когда ты это потратишь? Если люди платят за это деньги, ты должен показать свое мастерство.

Мне также свойственны упорство, непоколебимость Нуриева, жесткость в чем-то. Он был жестче, я сам по себе мягче и добрее. Но иногда и во мне просыпается что-то страшное. Как недавно произошло в аэропорту на рейсе «Аэрофлота», когда из-за очереди на паспортном контроле самолет улетел без меня. А мне еще после этого не хотели менять билет. Тогда я рвал и метал, взорвался, там уже во мне проснулся Нуриев.

Кристина Иванова