Олег Морозов: «Юрий Лужков всегда здоровался со мной по-татарски»

- Как вы отреагировали на печальную новость, пришедшую из Германии, по поводу кончины Юрия Лужкова?

- Юрий Михайлович для меня был не просто абстрактной политической фигурой. Он был моим старшим товарищем, человеком, которого я много лет знал лично, с которым очень много общался лично. Вместе с ним я был в целом ряде политических проектов, таких так создание блока «Отечество – вся Россия», затем в создании партии «Единство». То, что соратником Юрия Михайловича в те годы был Минтимер Шарипович (Шаймиев, ныне Госсоветник РТ – прим. ред.), а я был руководителем исполкома избирательного блока «Отечество – вся Россия», как раз позволяло мне чуть ли не ежедневно общаться с ним по самым различным политическим и не только политическим вопросам.

Кроме того, я ведь уже 30 лет как москвич. Поэтому могу сравнить Москву, которую я увидел в 1989 году, когда я переехал из Казани. И ту Москву, которую Лужков передавал Собянину. За эти лужковские годы Москва кардинально преобразилась в лучшую сторону. И он показал себя как один из лучших градоначальников за всю историю Москвы.

- Какое главное достижение Лужкова на посту мэра вы бы выделили?

- При Лужкове Москва просто стала другим городом. Она напоминала тёмную помойку во времена Гавриила Попова. А когда Москву принял Лужков, она вдруг заиграла новыми краскам, стали освещаться дома, улицы, восстановили Храм Христа Спасителя, набережные. При Лужкове в Москве поменялось практически всё, причём, очень заметно.

Конечно, я бы выделил и его социальную программу, связанную с доплатой московским пенсионерам. А я, переехав из Казани, привёз в Москву двух пенсионеров–родителей своей жены. Они получали лужковскую пенсионную надбавку.

- Какие черты Лужкова вы могли бы выделить?

- Нет никаких сомнений в том, что Юрий Михайлович был выдающимся градоначальником. Вообще он был выдающимся политиком новой России, выдающимся политическим деятелем. По-своему противоречивым, где-то упрямым, где-то непреклонным в своих суждениях, мнениях. Это все было для него характерно. Юрий Михайлович очень тепло относился к Татарстану, лично к Минтимеру Шариповичу. Он очень часто бывал в Татарстане, Казани.

Кстати говоря, я общался и встречался с Юрием Михайловичем и после того, как он покинул пост мэра. Однажды мы с ним встретились на выставке картин Станислава Говорухина, поговорили с ним. Он рассказал о своих сельскохозяйственных проектах в Калининградской области, своей гречке, книжках, которые он пишет. Было видно, что, несмотря на то, что сейчас он уже занимается не политикой, он по-прежнему активен, бодр, полон сил, энергии, очень деятельный. Он всегда здоровался со мной по-татарски, при встрече говорил «Исенмесез».

- Вы говорили, что вместе с Лужковым состояли в целом ряде политических объединений. Можно ли сказать, что Юрий Михайлович внёс вклад в создание основ «Единой России»?

- Когда создавалась партия «Единая Россия», и Президент Путин предложил такой проект, объединились три организации: «Единство», «Отечество» и «Вся Россия». «Всю Россию» связывали с именем Шаймиева, «Отечество» - с именем Лужкова, а «Единство» было проектом Владимира Путина. И вот эти три организации объединились и появилась «Единая Россия». Поэтому Лужков вместе с Шаймиевым – один из людей, которые пошли за Путиным и создали этот проект, который сегодня превратился в мощнейшую политическую партию.

- Сколько лет вы были знакомы с Юрием Михайловичем и помните ли вашу первую встречу?

- Мы с ним знакомы с середины 90-х. Мы встречались на разных мероприятиях, тогда я был в Думе лидером фракции. Мы знали друг друга, но близко нас познакомил общий знакомый. Был один деликатный, тонкий думский вопрос, который нужно было обсудить. Юрий Михайлович пригласил меня поужинать, и мы с ним встретились в ресторане, обсуждали возникшую в тот момент проблему в Думе. Это был 95-й или 96-й год, и тогда состоялась наша первая такая долгоиграющая встреча. А потом мы общались очень плотно. Мы не виделись последние два года. Но после его отставки несколько раз встречались, общались, он рассказывал о своем житье-бытье, так что мы с ним не теряли связь.

- Лично для вас сегодняшняя новость о кончине Лужкова стала шокирующей?

- Ещё бы. Это было очень неожиданно. Юрий Михайлович производил впечатление человека очень энергичного, здорового. Он никогда не жаловался на проблемы со здоровьем. Я никогда от него слышал подобных жалоб: «Тут у меня болит или там у меня болит». Никогда он об этом не говорил. Он всегда занимался спортом. Много лет он не пил алкоголь. Как-то он сказал, что лет 30 назад выпил последнюю рюмку и больше не пил ни грамма. И действительно, я никогда не видел Юрия Михайловича с алкоголем в руках. Он принципиально не употреблял алкоголь, не курил, вёл здоровый образ жизни. Поэтому казалось, что он абсолютно здоровый человек. Но человек предполагает, а Бог решает по-другому. Конечно, я очень соболезную близким Юрия Михайловича в связи с его кончиной. Мне кажется, что это большая потеря для России.

- Если бы вы выделили одну черту Лужкова, какой бы она была?

- Он умел дружить, умел быть настоящим другом, верным и очень последовательным.

- Вы можете сказать, что он был вашим другом?

- Скорее я назвал бы его моим старшим товарищем. Я не могу быть настолько самоуверенным, чтобы называть Юрия Михайловича своим другом. Скорее, это мой старший товарищ, политический соратник. Но именно как старший товарищ он всегда демонстрировал умение быть всегда рядом, быть соратником, товарищем. Я знаю от других людей – Иосифа Кобзона, Минтимера Шаймиева и других об этой черте Юрия Михайловича – умении дружить.