Анатомия кей-джоба. Часть 2: ода палатке, что такое «чимчильбан» и проблема первого рабочего дня

Корейская тема сегодня в тренде, и не только благодаря звездам кей-попа, но и потому что в этой стране достойно платят даже мигрантам. Впрочем, высокие корейские зарплаты – это как та самая бочка мёда. При ближайшем рассмотрении в ней становится заметна увесистая ложка дёгтя…Предыдущую часть можно прочитать здесь.

Между Мьянмой и Непалом

У саджана есть связи с предприятиями и фермерами. Те по мере необходимости заказывают ему рабочую силу, поэтому мигранты редко задерживаются на одном месте больше дня. И вообще предложение на рынке сильно превышает спрос. Если в 2012 году мигранты работали почти без выходных, то в 2018-м нормальным считалось быть занятым 3-4 дня в неделю. Уровень зарплат соответственно тоже просел, но по-прежнему остаётся привлекательным для низкоквалифицированных рабочих из бедных стран, таких как Индонезия, Мьянма, Россия, Непал, Киргизия и пр.

В маленьких промышленных городах Кореи, похожих друг на друга как и большинство российских городов, можно найти кафешки с характерными названиями «Samarkand», «Selamat Jatang», «Muslim» - верный признак того, что здесь есть вакансии для иностранцев без рабочих виз. Зарплату выплачивают в конце восьмичасового рабочего дня. В рабочее время не входит час на обед (за счет работодателя) и десятиминутные перерывы через каждые два часа.

Для россиян на срок до двух месяцев виза не нужна. Многие жители нашего Дальнего Востока прилетают в Корею в качестве туристов, нелегально работают здесь 3-5 лет, потом добровольно сдаются миграционной полиции и за счёт корейского правительства возвращаются домой. Повышенным спросом пользуются нелегалы-буряты – с их внешностью легче пережить полицейскую облаву на предприятии, а значит, работодатель меньше рискует быть оштрафованным.

Осенью 2018 года мужчинам платили 90 тысяч вон в день, что в рублях примерно 5500. На стройках или фермах зарплата доходила до 6300 рублей. Девушкам давали самую рутинную работу – какой-нибудь конвейер или фабрика по выпуску сковородок – и платили на треть меньше. От Андрея Чекрыгина мы узнали, что с работой нынче напряжёнка, однако в городке Масонг на границе с КНДР ему иногда перепадала вакансия. Андрей дал координаты самушиля, связанного с предприятиями Масонга, и сказал, что подойти туда нужно к шести утра.

С лёгким паром!

Холодное октябрьское утро в пригороде Сеула. Я проснулся в пять утра в палатке, поставленной в парковой зоне, и позавтракал залитой с вечера гречкой с сухофруктами и халвой. Андрей Чекрыгин, Костя Смирнов и Надя Попова ночевали в корейской бане. Снимать жилье на месяц мы не собирались - вдруг в этом городе нет работы и тогда нужно оперативно переехать в другое место и разведать ситуацию там. Для этого требуется мобильность.

От недостатка мобильности в Корее, кстати, страдают многие мигранты. Обычная ситуация, когда человек работает 1-2 дня в неделю и полученных денег хватает только на жильё и еду. Ему бы попытать счастья в каком-нибудь другом городе, но арендная плата возврату не подлежит, а мотаться каждый день на другой конец страны даже с учётом местной транспортной инфраструктуры (очень развитой) нереально.

Если нужно постираться и помыться, то для этого отлично подходят чимчильбаны или традиционные корейские бани. Платишь 600 рублей и можешь находиться в бане 12 часов. В стоимость входит целый комплекс услуг – душ, сауна, джакузи, комната отдыха, где можно переночевать. Верхнюю одежду оставляешь в специальном шкафу, а сам переодеваешься в выданные тебе футболку и шорты. За дополнительную плату можно поужинать в ресторанчике и получить массаж. Все очень цивильно и здорово, по цене хостела с соседями-бангладешцами.

Однако я отвлёкся. В шесть утра я пришел на улочку, где располагалось сразу несколько самушилей. У того, что мне посоветовал Андрей, почему-то больше всего кучковалось монголов. Когда с опозданием появился саджан, мы подошли к нему и сказали заранее выученную фразу на корейском:안녕하세요, 일이있습니까? 비자는없습니다. В переводе на русский это означает: «Здравствуйте. Работа есть? Виз рабочих у нас нет».

В первую очередь, саджан даёт работу мигрантам со стажем – тех, кого он уже много раз видел в своём самушиле. Новички по этой причине могут по несколько дней ждать заказа. Нам в тот день тоже не повезло. Зато мы воочию увидели, как функционирует корейская система трудоустройства нелегалов.

Операции с болванкой

Так выяснилось, что из-за избытка рабочей силы в крупных городах вроде Сеула и Инчхона, нашлись энтузиасты, которые за 600 рублей с человека возили мигрантовв городки вроде Масонга. В нашем самушиле деньги за транспортировку собирала казашка Вика. Она уже давно живёт в Корее, выучила язык и вышла замуж за саджана. Таким образом на работу попадали сначала те, кто давно был знаком с саджаном, потом те, кого привезла Вика, и только потом новички.

С третьей попытки я, наконец, получил работу. Меня привезли на минивэне к скоплению ангаров и передали в распоряжение корейца в рабочем комбинезоне. Он провёл меня внутрь одного из ангаров, где стояло несколько станков. Мой функционал был прост: из корзины справа взять металлическую болванку, вставить в зажим станка и по очереди нажать на три кнопки. Затем аналогичную операцию надо было сделать с другим концом болванки, но уже на соседнем станке.

Кореец несколько раз показал всю последовательность действий, убедился, что я её запомнил, и удалился. Перед этим мне выдали очки, фартук и перчатки - техника безопасности на фабрике соблюдалась хорошо. Рабочие не говорили по-английски, а я не говорил по-корейски, поэтому главной проблемой первого дня было узнать, где туалет. В обеденный перерыв познакомился с узбеком по имени Раджаб. Узбекистан официально отправляет своих граждан на работу в Корею, то есть Раджаб, в отличие от меня, был легальным трудовым мигрантом.

На работу я устроился в пятницу, поэтому в субботу и воскресенье я был свободен. Вместе с Чекрыгиным я поехал в Сеул. Андрей там разведал русскую православную церковь, где по выходным собиралась местная русскоговорящая тусовка, состоящая из преподавателей вузов, бизнесменов, нелегальных рабочих и советских корейцев, эмигрировавших на историческую родину после развала Союза. (Продолжение следует.)

Алексей Егоров