«Вверхшифтеры выходного дня»: Эх, Баргузин. Часть 3: Исповедь метросексуала, шаман гонит тучу и огненное лекарство

В третьей части записок о походе по Баргузинскому хребту поговорим именно о таких вещах. А также о шаманизме, обрядах инициации, оздоровительных практиках и их неприятных для здоровья последствиях.

Рододендроны в изголовье

Время между обедом и ужином на второй (без учёта острова Ярки) день похода. Я лежу в тесной одноместной палатке и, слушая звуки барабанящего по тенту дождя, невольно задаюсь вопросом: «Когда же он прекратится?! Неужели завтра придётся надевать мокрый дождевик?! Бррр». Одежда, которая на мне, тоже сухой не назовёшь. Её бы просушить на солнце, но солнца нет и, судя по опустившемуся на лагерь облаку, ещё долго не предвидится.

Я переворачиваюсь на бок и вижу кое-что удивительное. Расстояние меньше ладони отделяет внутреннюю палатку у меня в изголовье от тента. На этом клочке земли тянутся ввысь лишайники, тонкие побеги голубики и мясистые стебли рододендрона. Ни дать ни взять оранжерея в миниатюре или японский сад-бонсай. Фоткаю это чудо на экшен-камеру, которую я едва не потерял в тот день (спасибо Диме Истягину за помощь в поисках), и ловлю себя на мысли, что дома ничего подобного не увидишь. А ведь рододендроны в изголовье – это так красиво!

Есть такое мнение, что в походе не бреются. И не стираются. Этими действиями, якобы, можно накликать плохую погоду и, кроме того, они не имеют особого смысла – одежда на природе быстро снова станет грязной, а выбритый подбородок всё равно никто не оценит. Смысла-то может и не имеет, зато какое мощное средство самодисциплины и через это противления трудностям походного быта! Ты едва ли не падаешь от усталости на финише очередного ходового дня, но, тем не менее, заставляешь себя достать бритвенные принадлежности. Потому что сегодня – не просто очередной день на маршруте, а пятый с момента последнего бритья, и именно с таким интервалом я по приезду в Северобайкальск дал себе слово бриться.

Со стиркой – немножко другая история. Неприятно смотреть на грязные штаны и спать с ними в обнимку. (В одноместной палатке всякая вещь рядом и может пригодиться холодной ночью.) Идеальными штаны после стирки, конечно, не становились, но от них, по крайней мере, какое-то время пахло свежестью. Были моменты, когда свежести было даже через край. Это когда погода с утра испортилась и оставленные с ночи на просушку вещи ещё более повлажнели. Пару раз я сушил мокрую одежду прямо на себе.

 

Есть контакт?

На случай дождя и для бани мы взяли в поход жёлтый тент и четыре алюминиевых опоры к нему. Это было наше надёжное укрытие от непогоды, в котором мы не только ужинали-завтракали, но и слушали лекции Добряка. Лично для меня нового в них было не так уж и много. Например, я узнал, что белые и чёрные шаманы, в принципе, одинаково служат людям, просто первые обращаются для этого к духам верхнего мира, а вторые – к духам мира нижнего.

И всё равно слушать Добряка было интересно. Он искренне убеждён в том, что имеет задатки шамана. «Тогда, может быть, прогонишь тучу над нами», - спросил я его на третий день похода. Добряк в ответ рассказал, как он однажды несколько часов к ряду прогонял тучу, а она всё возвращалась и возвращалось. Потом де выяснилось, что всё это время другой шаманствующий турист, наоборот, хотел дождя и силой своего магического дара возвращал тучу на прежнее место.

В лекции, посвящённой обрядам инициации у первобытных племён, Добряк среди прочего поведал о том, как наладить контакт с миром духов. Например, не спать семь суток подряд, – это так называемый женский путь, – по истечении которых с вами обязательно свяжется какой-нибудь дух. Сам Добряк признался, что ему ближе мужской путь. Тот, напротив, предполагает длительное, по несколько дней, погружение в сон. Как при этом справлять естественные потребности организма для меня осталось загадкой.

Ещё можно попытаться разжалобить духов предков. Одного американца аборигены то ли Африки, то ли Южной Америки раздели догола и в таком виде отправили ночью гулять по джунглям. Добряк не сказал, как именно духи помогли американцу, но, по возвращении на родину, тот стал известным исследователем шаманизма. А я подумал, что окажись американец голым в прибайкальской тайге он бы просто сошёл с ума от укусов кровососущих насекомых.

Бегущие по углям

Оздоровительные практики в походе были представлены занятиями йогой, прогуживанием и огненными процедурами. Начну с прогуживания. Эта практика столь незатейлива, что каждый легко сможет повторить её в компании друзей. Если, конечно, компания друзей не примет вас за сумасшедшего…

Начинается прогуживание так. Участники, взявшись за руки, образуют круг, кто-то один становится в его центр. Дальше все высоким голосом поют звук «а», ведущий практики через каждые три минуты меняет участника в центре на кого-то из круга, пока все не почувствуют на себе целительную силу объёмного пения. Про себя скажу, что по завершении практики я так утомился, что заснул как убитый.

Огненные процедуры Добряк провёл на следующий день после нашего возвращения на Байкал. До цивилизации оставались считанные километры, и мы могли себе позволить потратить несколько часов на заготовку дров. Благо, на берегу озера нет недостатка в плавнике. Из плавника было сложено несколько кострищ, расстояние между которыми в процессе горения также заполнили дровами. Получился длинный, метров десять, костёр. По команде Паши мы разделись догола и начали бегать вокруг него. При этом каждый как бы пытался обнять пламя руками.

Далее настала очередь прыжков через костёр. Ночью на берегу Байкала это смотрелось атмосферно – ни дать ни взять первобытное племя во время обряда инициации. Иногда ветер так сильно раздувал пламя, что мы прыгали прямо в него. Неприятных ощущений при этом не было – просто жар, приятно щекотавший кожу в области копчика. Выпускник суворовского училища Влад так вошёл в раж, что стал кувыркаться через пламя будто заправский акробат.

Для участия в следующей огненной процедуре надо было достать из огня уголёк, покидать его из руки в руку и передать товарищу. Не сказать, чтобы очень больно, но каждый из нас по нескольку раз уронил уголёк на песок. «Всё, пора ходить по углям», - сказал после практики Паша, и начал длинной палкой сбивать пламя и крошить крупные угли. Длинный костёр теперь больше походил на красный с жёлтыми прожилками язык гигантского зверя.

Первым по углям на правах ведущего пробежал Паша. Сделал он это очень быстро, высоко поднимая ноги от бедра и в полном молчании. Примеру Паши последовали Влад, Дима Истягин, Андрей Дочкин… А вот Миша Лысов почему-то истошно завопил и даже чуть не упал на угли. Мне бы сделать из этого вывода и воздержаться от практики, но я уже, что называется, «слился с племенем» и уверенно забежал на угли. В тот же момент меня прошила дикая боль. От неё я подпрыгнул, заорал благим матом и в расстроенных чувствах очутился на песке.

Лучше гор

По завершении огненных процедур Добряк заявил, что в этот раз угли были «слишком горячими»… «Сколько работаю с огнём, - пожаловался он, - никогда такого не было, наверное, это из-за плавника». А после заверил, что последствий всё равно быть не должно, а если ночью стопы будут болеть, так это просто фантомные боли, никаких лекарств принимать не надо, к утру всё само собой пройдёт.

Представьте себе - не прошло, и на следующий день группе понадобилась дополнительная днёвка из-за того, что у многих, включая меня, стопы покрылись волдырями. Но, что интересно, до огненных процедур меня сильно беспокоило горло (я уже подозревал у себя что-то хроническое), а после – боль как рукой сняло. Добряк объяснил целительный эффект следующим образом: в момент прыжка через костёр мы прекращаем внутренний диалог с самим собой, чем даём возможность организму сосредоточиться на восстановлении.

 В таком вот исцелённо-обожжённом виде мы и финишировали спустя день на курорте Хакусы. Фишка курорта – горячие источники в полукилометре от Байкала. Из инфраструктуры есть дощатые домики по большей части советской постройки, столовая, где вам скажут, что ужин надо заказывать в баре, и сам бар, сотрудники которого ничего не знают о меню столовой. Короче, с сервисом здесь туго, а цены на мелочёвку вроде пачки чипсов или шоколадного батончика в три раза выше казанских.

Посещение источников вполне демократично – платишь 300 рублей и хоть весь день на них зависай. Вода в источниках действительно горячая (до 45 градусов), а эффект сравним с хорошей баней – успокаивает, молодит кожу и снимает усталость. За пару дней, что мы отдыхали в Хакусах, от трудностей трёхнедельного похода по горам остались лишь воспоминания.

Другими словами, известный пассаж Высоцкого о том, что лучше гор могут быть только горы, после Баргузина нуждается в уточнении. Лучше гор, пожалуй, всё-таки водные процедуры на горячих источниках, завершающие утомительный пеше-горный поход. Завидуем молча!

Алексей Егоров