«Вверхшифтеры выходного дня»: Судьба проводника

Так появился этот материал, предыдущий можно почитать здесь. Сразу оговорюсь, что характеристика «экс-конокрад» – это преувеличение (почему – читатель поймёт из первой главы), а Виктория Валерьевна, о которой будет вскользь упомянуто ниже, – коллега и подруга нашего героя по занятиям альпинизмом.

Ошибки юности

Я уже писал о тувинцах и негативных стереотипах, связанных с этим народом. Одно время у меня даже были сомнения относительно поездки в Туву именно из-за опасений нарваться на агрессию со стороны местных. Сомнения снял руководитель экспедиции Павел Добряк, заверивший, что с нами будет проводник из числа тех 49 тысяч с небольшим русских, которые до сих проживают в 17-м регионе. Представьте себе моё удивление, когда по приезду в Туву русский проводник оказался… тувинцем.

Фишкой экспедиции было восхождение на высшую точку Тувы и всей Восточной Сибири Монгун-Тайгу (3976 м). В планах было подняться на вершину уже на третий день после прибытия в Кызыл, но с погодой не заладилось. Нельзя сказать, чтобы дожди шли постоянно, или что нас заливало, но горы на горизонте и конкретно Монгун-Тайга почти не проглядывались из-за свинцовых туч. В ожидании хорошей погоды группа времени зря не теряла, переезжая от одного красивого водоёма к другому ещё более живописному и интересному.

К примеру, озеро Ак-Холь примечательно тем, что в нём водятся рачки, «сосущие дурную кровь». На контакт с ними решились не все – это же надо неподвижно стоять в холодной воде и под моросящим дождём в ожидании, когда рачки заинтересуются тобой. Зато от предложения провести мастер-класс по альпинистским узлам для детей из одноимённого с озером оздоровительного лагеря никто не отказался.

В наш приезд в лагере отдыхали дети из неблагополучных семей и состоящие на учёте в КДН. Лёша Хоюгбан тогда обмолвился, что эти дети напоминают ему самого себя в юности, и он бы очень хотел, чтобы они не повторяли его ошибок. Из любопытства я ухватился за эту тему и в разговоре с Лёшей выяснил, что в начале 90-х он находился под следствием по обвинению в конокрадстве. Дело в итоге закрыли за отсутствием улик, но до этого Лёшу так сильно избили милиционеры, что он полгода пролежал в больнице при СИЗО.

Самая опасная профессия

При первом рукопожатии я обратил внимание на то, что у Лёши на правой руке нет безымянного пальца. На озере Ак-Холь, где наш проводник виртуозно вязал грейпвайн, «заячьи уши» и прочие альпинистские премудрости, выяснилось, что и на левой руке у него не хватает пальца, на сей раз мизинца. Я поначалу решил, что это следствие несчастного случая в горах, но всё оказалось прозаичнее и вместе с тем страшнее…

«После того как меня оправдали, – продолжает свой рассказ Лёша, – я не мог найти себе применение в родном селе (речь идёт о сумоне Иштии-Хем Улуг-Хемского кожууна – А.Е.) и начал пить. Чтобы порвать с этой зависимостью, я перебрался вместе с семьёй в Кызыл. Здесь получил два образования и перепробовал несколько профессий, в том числе худрука в ДК, бухгалтера в минсельхозе и токаря. Последняя работа мне была по душе, но денег все равно не хватало, и я нашёл себе подработку – устроился ночным продавцом в небольшой магазин в пригороде…»

Из-за этой, на первый взгляд, безопасной работы наш герой и лишился пальцев. Случилось это так:

«В декабре 1999 года я возвращался домой с ночного дежурства, когда мне на встречу попалась группа пьяных парней. Они начали задирать меня, я ответил… Завязалась драка. Меня ударили палкой по голове, и я потерял сознание. После этого с меня сняли куртку, ботинки, норковую шапку-ушанку, кожаный ремень и обручальное кольцо – прямо вместе с кожей содрали. Несколько часов я пролежал на морозе в бессознательном состоянии. Когда я, наконец, очнулся, и своим ходом добрался до больницы, двух пальцев на руках было уже не спасти…».

Сдвиг по фазе

Во время нашего путешествия Лёша, по общему мнению, проявил себя как большой ас по части альпинизма. При том, что систематически он начал формировать свои навыки в этой области относительно недавно – полтора года назад. До этого были любительские восхождения на высоты до двух тысяч метров, в том числе с ребятами из Федерации альпинизма Республики Тува, и попытка взойти на Монгун-Тайгу, едва не стоившая ему жизни…

«В мае 2017 года, – продолжает свой рассказ Лёша, – Виктория Валерьевна позвала меня на Монгун-Тайгу. Сдвиг в сознании, который привёл меня в альпинизм, произошёл именно там. 24 мая на отметке в 3 800 метров мы заблудились. Более двух часов блуждали. Дул очень сильный ветер, видимость нулевая. Я не заметил, как вышел на ледовый карниз и упал… Виктория меня спасла. Мы же в связке ходили – она зацепилась за карниз ледорубом, и я повис на верёвке. А мог бы разбиться. После этого я решил, что мне нужно обязательно учиться – выезжать на альпсборы и получать спортивный разряд».

Обучение альпинизму – дорогое удовольствие. Явно не по карману преподавателю техникума, которым Лёша Хоюгбан работает с 2002 года. Здесь как нельзя кстати пришлось знание им токарного дела. В это трудно поверить, но на первые альпсборы в Актру наш герой ездил со снаряжением, которое он собственноручно изготовил у себя в мастерской. Включая сложные в исполнении альпинистские кошки и ледоруб.

Только закрывая второй разряд, Лёша приобрёл через Иинтернет-френды – по 5 тысяч рублей за штуку. При учительской зарплате 18 тысяч рублей в месяц – достижение не менее значительное, чем восхождение на иную вершину. Здесь будет не лишним сообщить, что у Лёши Хоюгбана семеро(!) детей, но об этой стороне своей биографии он не любит распространяться. Он только заверил меня, что все дети от одного брака и живут вместе с родителями.

«Ваша сила была со мной»

У кого-то может сложиться мнение, что в путешествии на машинах нет ничего сложного. Оно, может быть, и так, но только у нас на маршруте дороги совсем не располагали к спокойной езде. По большей части мы ехали по грунтовке. Местами она переходила в верховое болото, и тогда мы высаживались, чтобы общими усилиями вытянуть «буханку» из очередной грязевой ловушки, местами – в «долину острых камней». Это чудо, что мы не пробили на камнях колесо.

 Отдельная тема – деревянные мосты. На реке Моген-Бурен время и весенние паводки придали мосту форму, похожую на спираль ДНК. Но Лёша Хоюгбан все равно взялся его переехать, разумеется, высадив перед этим экипаж. Стоило его «буханке» подняться на мост, как тот ещё больше искривился и… Был момент, когда казалось, что машина вот-вот опрокинется в реку вместе с Лёшей и нашими рюкзаками.

Машина не опрокинулась, но и вернуть её обратно на грунтовку было проблематично. Мешало бревно, упершееся «буханке» в днище. На наше счастье, к месту ЧП подъехал тувинец на «Ниве», в багажнике которой оказалась бензопила. Под проливным дождем группа, ведомая Лёшей Хоюгбаном, приступила к спасработам.

Домкратом мы приподняли машину, спилили бензопилой проблемное бревно, натаскали камней под задние колеса, привязали верёвку к переднему мосту и, ухватившись за неё, приготовились страховать Лёшу на случай, если «буханка» всё-таки опрокинется. Обошлось. Не знаю как другие, а я заплакал, когда машина вернулась на грунтовку. После этого мы провели не менее эпичные работы по ремонту моста и таки переправили обе наши машины на другой берег.

«Теперь я иногда лежу и вспоминаю мост через Моген-Бурен, – делится впечатлениями от переправы Лёша, – мы вместе это сделали. Я упорствовал, потому что знал – ваша сила со мной – а раз так, мы обязательно проедем через этот мост».

Агния, Фредерик и он

На вопрос, что самое сложное в работе проводника, Лёша Хоюгбан отвечает:

«Меня раздражают люди, имеющие привычку ныть. Утром просыпаются и, выйдя из палатки, начинают: «Ветер дует… Дождь идёт… Вода холодная». Вот это меня бесит. Всё, что в моих силах я делаю, но погодой-то я не управляю!»

«В прошлом году из Якутска женщина со мной интересная ходила, – продолжает мой собеседник, – когда поднялись на 3 200, ночью ударили морозы под двадцать градусов. Это в октябре было. И вот посреди ночи эта женщина меня зовёт: «Алексей, мне надо лекарство принимать. Ты мне водички принеси». Я встал, достал бутылку, которую перед сном завернул в коврик, чтобы не замерзла, налил ей в кружку воду, а она: «Ты что?! Она же холодная! Мне горячая нужна». Пришлось включить газовую горелку и вскипятить ей воду».

Когда мы только познакомились с Лёшей, в его активе были, в основном, группы из Тувы и близлежащих регионов. А сегодня он уже может похвастаться участием в проекте телеканала «Моя планета». Заявка, которую подала от его имени Виктория Саин-Белек (сам Лёша в этот момент был на сборах в Ергаках), оказалась вне конкуренции.

Фильм с характерным названием «Покажи мне Туву. История одного путешествия» повествует о городской девушке (её роль исполнила Агния Дитковските), которая всё бросила, приехала в Туву и хочет почувствовать себя настоящей тувинкой. Финал фильма – на вершине Монгун-Тайги, но до этого она и её спутники должны осознать, кто такие тувинцы, и что такое Тува.

«Поэтому мы начали путь из Каа-Хемского кожууна, – рассказывает Лёша, – это на самом востоке республики, оттуда проехали к древнеуйгурской крепости Пор-Бажын, далее взяли Тес-Хемский, Улуг-Хемский кожууны, посмотрели буддийский монастырь Устуу-Хурээ и, наконец, поднялись на Монгун-Тайгу».

Помимо Дитковските в фильме засветился шведский бизнесмен и путешественник Фредерик Паулсен (он – спонсор проекта) и, конечно, Лёша Хоюгбан.

В завершение этого материала я бы хотел ещё раз дать слово Лёше Хоюгбану:

Совсем недавно мы были вместе...

Как было весело, ты вспомни!

Если однажды тебе захочется плакать,

Позвони мне.

Я не обещаю, что заставлю тебя рассмеяться,

Но я поплачу вместе с тобой…

Эти стихи собственного сочинения он поместил под фотографией нашей группы в юрте кочевников, которую выложил в сети Instagram. Очень трогательно и очень настраивает на то, чтобы ещё раз встретится с этим замечательным человеком в каком-нибудь диком уголке планеты.

Алексей Егоров